Морж скользил по футбольному полю, сталкивал снег в океан. Он торопился, до открытия футбольного матча оставалась только ночь. Морж потел, скреб ластами по льду. А Ветер озорничал, приносил мокрый весенний снег, швырял на поле, а сам прятался в сполохах северного сияния.
Скоро в небе заиграла заря, проснулось солнце, проснулись жители Северного полюса, проснулся судья футбольного матча, проснулись игроки.
Не спал только тренер футбольной команды «Пингвинов» Белый Медведь. Всю ночь переживал, ворочался на кровати, много раз пил чай, кофе, компот. У него прямо спина холодела от предчувствия проигрыша.
Дверь распахнулась, в комнату вошла Белая Медведица, чмокнула мужа в затылок.
— Переживаешь?
— Нисколько, — соврал Медведь.
Жена сделала вид, что поверила, занялась домашним хозяйством.
— На игру придешь? — спросил Медведь.
— А надо?
— Конечно! Поддержишь команду.
Медведица выглянула в окно, красная полоска термометра скукожилась на минус двадцать один.
— Холодно. Как бы не простудить Медвежонка.
— Медвежонка не бери. Сороку попроси, пусть присмотрит.
— Точно! — обрадовалась Медведица. — Ты иди на стадион, а я к Сороке заскочу.
Игру комментировал Тюлень. Его голоса хватало на стадион и на всю тундру: «Сейчас на Северном полюсе состоится матч по футболу! Играет команда «Пингвинов» Северного полюса, против команды «Страусов» экватора. Игра обещает быть захватывающей. Пингвинам надо отыграться. И что мы видим! Пингвины хмуро смотрят на страусов, воинственно топают. Страусы дрожат, но, похоже, не от страха, а от холода. Шапки, валенки, перья не спасают.
А вот и Белый Медведь. Друзья, поприветствуем тренера «Пингвинов»!»
Стадион одобрительно загудел.
Тюлень, перекрывая толпу, кричал в микрофон: «А где же тренер «Страусов»? Ау, Кенгуру! Кенгуру пока не видно. Неужели испугался? Ай-яй-яй! Друзья, скажу вам по секрету, тренеры друг друга не переваривают.
Хотя, завидев друг друга, они мило улыбаются, но мы-то знаем цену этим улыбкам. Мы знаем, что Медведь показывает длинные когти, скалит зубы, Кенгуру лупит хвостом по льду. И мы понимаем, что с ними шутки плохи. И мы их боимся! Ура, товарищи!».
Заиграла музыка, на поле вынесли флаги команд: у «Страусов» — синего цвета, у «Пингвинов» — красного.
Тюлень усилил звук микрофона:
«Так чей флаг целый год будет алеть на макушке Северного полюса? Понятно чей. Но не будем торопить события. Это мы узнаем в конце матча».
Вратарь пингвинов в красной форме, пошел к своим воротам — двум вмерзших льдинам. Страусам — ворота смастерили из пограничных столбов.
Чайка дунула в свисток, все зрители угомонились, игроки выстроились вдоль поля.
Каждая команда спела гимн: «Пигвины»- пингвиний, «Страусы» — страусинный.
Короткий свисток, и что тут началось!
Страусы захватили мяч, потом зачем-то помчались по кругу. Долго бежали, передавали мяч друг другу, потом разворачивались, неслись обратно. Пингвины гонялись за страусами. Страусы, похоже, разогревались, пингвины, похоже, пытались играть.
Вратари пока скучали.
Зрителям такая игра не нравилась, они топали, то и дело кричали:
— …задайте им… зеленые камыши!
— … спокойной ночи, малыши!
— … конец света!
— … шуры-муры Моссовета!
Страусы потихоньку разогрелись, сбросили валенки, шапки. Игра стала набирать обороты. Первыми гол забили пингвины. Белый Медведь улыбнулся Кенгуру. Когда через минуту мяч влетел в ворота пингвинов, Белый Медведь вскочил и так лупанул по скамейке, что та треснула пополам. Зрители повалились на лед, но не особо заметили, потому что в этот момент самый мелкий пингвин получил пасс. На него сразу пошла лавина страусов. Мелкий испугался, растерялся и послал мяч в собственные ворота.
Стадион наполнился гулом.
— У… р… а,… ид… иот… !!! — разом взорвались трибуны.
Медведь упал на колени и спрятал голову в лапы. Он не мог видеть этого позора.
На табло щелкнула цифра два и тут же поменялась на три.
Чайка остановила игру.
Медведь в сердцах топнул с такой силой, отчего по ледяному полю пошла трещина.
Свисток запел, вновь ожила игра. Первым к мячу успел страус. Он так разогнался, так ударил, что мяч пошел в ворота со скоростью реактивного снаряда. Несколько пингвинов попытались остановить мяч в прыжке. Мяч влетел в ворота вместе с пингвинами.
— Какая прекрасная сегодня погода, не правда ли? – поиздевался над Медведем Кенгуру. — Сказать по правде, другого я и не ожидал. Пингвины против страусов – ноль!
— Счет четыре – один! В пользу «Страусов», — объявил Тюлень на весь стадион.
Чайка вновь дала свисток на игру.
— Это мы еще посмотрим, — буркнул Медведь и показал вратарю кулак. Пингвин кулак заценил — испугался.
Пингвины играли во всю силу. Страусы играли сверх силы. Мяч носился пулей. Вратарь пингвином геройствовал. Теперь в его ворота не могла влететь даже снежинка. Есть! Он схватил мяч и отослал его далеко на середину поля.
Тюлень кричал в микрофон:
«Четыре-два…Пас! Еще пас! Пять-четыре! Ай, молодца! Друзья, счет потихоньку стал выравниваться… Вновь потасовка разгорелась рядом с воротами пингвинов! Лапы-крылья-клювы-перья! Сплошной ком! Вратарь воюет с мячом не на жизнь, а на смерть. Вот он ушел в левый угол! Успел! В правый! Отбил! Снова в левый!»
И тут вратарь приложился лбом о стойку ворот! Да так мощно, что из глаз посыпались искры. Сыпались они, сыпались и стали неожиданно превращаться в малыша неизвестной пингвину породы. Тщедушное, хилое тело, мех-смех, настолько редкий, что малыш напоминал розового поросенка.
Б-р-р, помахал головой вратарь.
Чуток помогло. Искры исчезли, но Малыш всё равно остался. Мало того что остался, он еще улыбнулся и еще пополз к Пингвину. Именно в этот момент, отскочив рикошетом от Пингвина, мяч закатился в ворота.
— Шесть – четыре! — громко объявила Чайка. — Ты чего творишь? – зашипела она вратарю Пингвинов. — Детский гол пропустил. Вот расскажу Медведю.
Вратарь захихикал. Не нарочно конечно! Просто Малыш щекотно полз по его спине. Пингвин повел плечами, попытался сбросить, но тот цепко держался.
— Издеваешься? — взвыла Чайка и от злости сама отбила мяч, шедший в ворота.
Вратарь снял с шеи Малыша, показал Чайке.
— Не знаешь чей?
— Хо-дно, — пискнул Малыш и задрожал.
— Раз холодно – не наш! — решила Чайка и объявила перерыв. — Когда Медведь узнает, из-за чего ты голы пропускаешь, разорвет на части. Обоих! А вот и он.
— Ты… ты… ты! — уже приближаясь, орал Медведь.
Пингвин спрятал Малыша за спину, а сам взлетел, потому что Медведь за шкирку стал полоскать его в воздухе:
— Тебе только в курятнике яйца высиживать! — рычал он.
Чайка торопливо дала свисток на игру.
Медведь отшвырнул Пингвина в угол ворот, еще раз показал кулак.
— Погоди, вредитель, я с тобой позже поговорю!
Медведь ушел, а Пингвин пристал к Чайке.
— Может, покараулишь?
— Еще чего! — возмутилась Чайка и так дунула в свисток, что тот чуть не треснул.
Пингвин посадил Малыша в угол ворот, а сам стал наблюдать за игрой. Один из страусов уже лихо шел на него. Вратарь сосредоточился, растопырил крылья и… и вдруг с ужасом осознал, что Страус сейчас лупанет не по мячу, а по Малышу, который шустро полз навстречу. «Ё – моё! — заметался Пингвин. — Кого спасать? Малыша или ворота?». Спасти обоих он не мог.
А дальше все происходило как во сне…
Вдруг стадион взорвался ором, трибуны пошли цветными волнами…
Чайка выкатывала мяч из ворот, что-то кричала, свистела. Пингвин стоял, молчал и крепко прижимал Малыша к груди.
Вскоре матч закончился. Пингвины проиграли. На макушке Северного полюса расправили синий флаг. Болельщики Страусов праздновали победу.
Северный полюс, расстроившись поражению, выключил северное сияние и специально для страусов добавил морозу. Пусть попрыгают!
Вратарь пингвинов грустно прятался в своей теплой каморке, поил Малыша молоком.
Малыш пил, требовал добавки.
Пингвин доливал, гладил Малыша по голове и все думал о его родителях.
— И кто твоя мамка? Может тебя Росомаха ищет. Может Куница?
Малыш улыбнулся, протянул чашку.
— Нет молока, — Пингвин потряс пустой молочной бутылкой. — Пьёшь много, как лошадь. Может ты лошадиный? Хотя откуда здесь лошади. Спросить-то некого.
Весь вечер Пингвин просидел возле Малыша. А тот, свернувшись в розовый шар, спал под большой шалью. Время от времени Малыш пискал, переворачивался, шаль сползала на пол. Пингвин поднимал, укрывал и вновь сидел – сутулый, грустный. Потом оттаивал и кипятил в чайнике лед, заваривал сушеный мох, долго пил. Он мечтал о семейной суете, житейском бардаке, детском гомоне.
За окном пробежал снеговик, за ним толпа пингвинят.
Когда Малыш проснулся, Пингвин обмотал его крест-накрест шалью, вышел на улицу. Тундра была настроена мрачно-миролюбиво. Тяжелая ночь, суровый рваный ветер. Пингвин мгновенно покрылся снегом. Он брел по насту живым сугробом, а Ветер рвал, метал, терзал. Пингвин шел через ледовые глыбы, а они торчали из земли осколками гигантского зеркала.
Малыш под шалью тихо сопел. Пингвин ловил ароматы, звуки тундры. Ветер приносил приятный запахи рыбы, волн. Вдруг что-то насторожило! Пингвин присмотрелся.
Навстречу вместе с женой торопливо вышагивал Белый Медведь. Он махал лапами, а ветер уже доносил обрывки фраз.
— Пропустил… гол! Встречу, разорву… чтобы всю жизнь ему попадалась только гнилая рыба, пропитанная нефтью!
Пингвин от греха подальше спрятался за торосом. Хорошо хоть вовремя.
— Ты случайно не знаешь, где живет этот Пингвин? — поравнявшись с торосом, спросил Медведь у жены.
Пингвин неуклюже отступил назад и наткнулся на Сороку, которая, похоже, тоже от кого-то пряталась.
Сорока вскрикнула, захлопнула клюв крыльями. Глаза у нее были такие, будто она увидела привидение.
— Ты слышал? — насторожилась Медведица. — Вроде кто крикнул.
Сорока задрожала, сжалась в комок и спряталась за Пингвина.
«Ты чего?» — хотел спросить Пингвин, но не успел. Сорока так крепко зажала ему клюв, что Пингвин чуть не задохнулся от возмущения.
Медведь прислушался, огляделась по сторонам, но ничего кроме бесконечной картины тундры не заметил.
— Показалось, — решил он, потом помог жене переступить через трещину на льду.
Медведи ушли к океану, Сорока переползла в противоположную сторону, оттолкнулась крыльями от земли и умчалась в небо. Пингвин вытер холодный пот, вздохнул. Всех больше его удивило поведение Сороки.
Пингвин побрел, куда глаза глядят, я глаза, как выяснилось, глядели на дом Росомахи. Когда он это понял – чуть не умер от радости.
Росомаха гостю удивилась, пригласила в дом, угостила бубликами и сыром.
— Не твой случайно? — Пингвин выпутал Малыша из шали.
— Это никак невозможно, — ответила Росомаха. — Посмотри, мои пушистые, милые, а этот гол, как сокол. Может это соколиный?
И Пингвин пошел к Соколу. Тот разволновался, пересчитал своих птенцов, потом куда-то долго звонил.
— Ну что? Твой? — устал ждать Пингвин.
Сокол виновато улыбнулся.
— Знаете, уважаемый, боюсь ошибиться. Давайте дождемся жены, она ушла на концерт Тюленихи. Она точно знает.
Жена Сокола не признала Малыша, но долго думала, гадала.
— Где-то я такого видела. Ты сходи к Сове. Она занимается всякими загадками.
Сова жила далеко-далеко, прям как звезда в небе. Пингвин шел–шел, наконец-то пришел. Сова открывать не торопилась. Пингвин присел на крыльцо, и тут в дверях появилась Сова с чашкой горячего чая.
— Чего тебе?
— Малыша нашел. Не знаю, чей.
— Малыша, говоришь, — отхлебнула Сова чайку. — Интересное дельце. Заходи.
Сова открыла шкаф, переполненный альбомами. Они стояли аккуратно в алфавитном порядке.
Вытащила самый первый:
— Альбатрос, семейство океанических птиц, тринадцать видов. — Она показала фотографию птицы в профиль и анфас. — Похож?
Пингвин приставил Малыша к фотографии.
— А так? — и Сова показала снимок альбатроса, когда тот был еще птенцом.
— Сова, а тебя есть правильная фотография?
— А сейчас? — Это было яйцо, из которого когда-то вылупился Альбатрос.
— А теперь совсем не похож.
Сова фломастером нарисовала на яйце глаза, нос и уши.
— Шутишь? — догадался Пингвин.
Сова улыбнулась, перевернула страницу.
— Волк? — Перевернула страницу. — Ворона? — Перевернула. — Горностай?
На краю неба уже появилась луна, а Сова бесконечно листала книгу. Малыш играл на полу. Пингвин спал. Сова его разбудила.
— Ничего не нашла. Неси своего инопланетянина к доктору Кунице, у него все малыши на учете.
Пингвин побежал к Кунице, по дороге забежал к Тюленю за газетами, к Нерпе за молоком.

Доктор Куница долго смотрел на Малыша, сомневался и все время бормотал:
— Где-то что-то похожее я видел. Но где? Это-это-это… нет там другое, а может… ну это совсем глупость. — Доктор измерил рост, температуру, осмотрел горло Малыша, завел карточку. — Приходите на прием раз в месяц. Будем наблюдать – что из малыша получится. Кстати, как сыграли?
— Продули.
— Да ты что? — удивился доктор.
— А ты не знаешь?
— Я срочную операцию делал, Лиса порвала Зайцу лапу. И кто был на воротах?
Пингвин вдохнул.
— Кто, кто?! Я!
— С ума сойти. И Медведь тебя не порвал?
— Обещал.
— Порвет – зашьем, — успокоил Пингвина доктор. — И как тебя угораздило? Вроде опытный, заслуженный вратарь.
— Все из-за него, — улыбнулся Пингвин и снял Малыша со своего затылка. — Я уже всех обошел. Даже с Тюленем все газеты прочитали, вдруг мать дала объявление.
Только ранним утром, усталый Пингвин пришел домой. Напоил Малыша молоком, уложил в кроватку. Он не знал колыбельных и поэтому напевал только «ля, ля, ля…». Малыш слушал, улыбался и скоро заснул.
А в это время Медведь дубасил в двери Совы.
— Ну что за день, — расхныкалась Сова и сползла с дивана. — Я ж всю ночь не спала. Как проклятая пахала! Не тундра, а проходной двор.
Сова открыла дверь и от испуга сразу проснулась.
— Какие гости!
— Хорошие, хорошие, — стал устраиваться на диване Белый Медведь. Жена присела рядом. Ножки дивана подломились. Гости не заметили, а Сова тяжело вздохнув, предложила гостям чай.
— Некогда, — отказался Медведь. — У нас проблема образовалась. Мы проиграли матч.
Сова кивнула.
— Бывает. Кто-то проигрывает, кто-то выигрывает. Для природного равновесия полезно.
— Представляешь, проиграли! — Медведь в сердцах хотел ударить по столу, но Сова вовремя перехватила его лапу. Отодвинула стол, поймала вазу, которую Медведь нечаянно смахнул локтем, на всякий случай убрала часы. Дом Совы для Медведей был явно маловат.
— А как у вас дела? — спросила Сова у Медведицы.
Медведица вздохнула, платочком утерла слезу.
— У нас сын! Такой замечательный, такой замечательный!

— Такая игра! Столько страсти! — перебил ее Медведь.
— Ласковый! Миленький-премиленький! Дитятко… — продолжала Медведица.
— Урою вратаря…
— Шерстка махонькая, мягонькая…
— Пропустить такой гол…
Сова немного запуталась в рассказе гостей.
— Ничего не понимаю! — прервала она их. — Давайте по порядку.
— Хорошо, — согласился Медведь. — Вот ты умная и мудрая птица, скажи – справедливо, что мы проиграли?
— И где наш сынок? — добавила жена.
— А что с вашим сыном? — удивилась Сова.
— Оставили Сороку нянчиться. А тут приходим после матча. Такая странная записка: «Мы пошли гулять!»
— Что в этом странного? — удивилась Сова.
— Вроде ничего, — пожала плечами Медведица и вдруг заплакала. — Но они почти сутки гуляют.
— Не реви, мать, — сказал Медведь. — Сова профессионал.
Сова поерзала на стуле. Прошло несколько минут, прежде чем она осмелилась предложить.
— Зашли в гости, заигрались. Но надо подумать над другими версиями.
— Думай! Заодно подумай, почему мы проиграли матч?
— И здесь и думать нечего, — сказала Сова. — Пингвин сплоховал. Не по свое вине, конечно.
— А по чьей? По моей, скажешь?

— Кто ж его знает? Жизнь покажет. — Сова знала много невероятных историй.
— Увижу, порву! Где его дом?
— Чей? — удивилась Сова.
— Пингвина, — ответил Медведь.
— Зачем? — и Сова почему-то испугалась за Пингвина и, похоже, не зря, потому что Медведь сжал огромные кулаки, затопал.
— Пошли к Пингвину!
— Может, я домой побегу, — предложила Медведица.
— А кто будет от меня спасать Пингвина? — удивился Медведь.
— Я! — вздохнула Медведица. — Только быстро!
А Пингвин сидел у окна и думал, как назвать Малыша: Пикви, Пикруня, Пипикон, Попкорн. Никакое имя пока не нравилось. Представьте утро – Пингвин кричит: «Попкорн, иди завтракать!». Вся тундра хохочет.
Пингвин решил сам воспитать Малыша. Он вырастит из него настоящего Пингвина, который будет замечательно играть в футбол и не будет бояться Белых Медведей.
В дверь позвонили. Пингвин страшно испугался, но все-таки открыл.
На пороге стояла измученная Сорока.
— Там…там…Медведь. Я чуток у тебя попрячусь?
— Заходи.
— Спасать меня надо, — затараторила Сорока. — Я сегодня похудела на двадцать семь килограмм.
Пингвин очень удивился. Двадцать семь – это для Сороки очень много. Теперь, по законам математики, Сорока весит примерно минус двадцать два, прям как погода в тундре.
— И почему ты похудела? — спросил Пингвин гостью.

— Во-первых, я напугана. Во-вторых, я измучена. В-третьих, меня ищет Белый Медведь и хочет порвать.
Пингвина бросило в жар.
— Тебя-то за что?
Сорока подпрыгнула, засуетилась.
— За дело, батенька, за дело.
— И меня за дело, — согласился с ней Пингвин.
— Ты один? — спросила Сорока.
— С Малышом, — и Пингвин вдруг в окне увидел Белого Медведя с женой.
— С каким малышом? — напряглась Сорока, и тут Медведь ударил в дверь. Сорока нырнула под кровать, Пингвин зачем-то натянул на голову шапку, а Малыш проснулся, вылез из-под одеяла.
Медведь дубасил. Он так разгорячился, что под ним уже подтаивал лед.
— Выходи на мужской разговор!
«Бам-бам-бам», – ходила дверь ходуном, в шкафу звенела посуда.
— Я пришел учить тебя играть в футбол!
— Спокойнее, дорогой, спокойнее. Не забывай, что у тебя больное сердце, — приговаривала жена и гладила мужа по мохнатой спине.
— Да если бы не он, мы бы не проиграли!
Дверь вылетела, ухнула рядом с кроваткой Малыша. Малыш увидел гостей, видимо узнал, потому что улыбнулся, ласково пискнул «мама» и потянулся к Медведице…
— Боже мой, боже мой! — с кучей эмоций в голосе, запричитала Медведица, стала тискать и целовать медвежонка. — Я напугалась, а он в гостях. А где Сорока?
Из-под кровати появилась обалдевшая Сорока. Она быстро справилась с удивлением, вникла в ситуацию. Прокашлявшись, спокойно-деловито заявила:
— А мы тут с медвежонком в прятки играем. Вот спрятался у Пингвина. Ха-ха-ха!
Пингвин от таких новостей ошалел. Он не знал то ли плакать, то ли радоваться.
— Подождите, подождите, — наконец справился он с удивлением. — Почему медвежонок на вас совсем не похож? Вы белые и большие, а он розовый и мелкий.
Медведица прижала Малыша к груди.
— Так ведь родился только. Его в тундре кроме нас, да Сороки еще никто не видел. Да и Сорока бы не увидела, если бы я не пошла на матч.
«И я пошла на матч! – думала Сорока. — Я чё, рыжая! Все на стадионе, а я в няньках». Сорока не могла отказать Белому Медведи, но и пропустить матч тоже не могла. Вот и рванула с Малышом на стадион. А там засмотрелась, в азарте забылась – Малыш и уполз.
Медведь об этом узнает от самой Сороки. Правда, не скоро. Но узнает.
Как ни крути, команде требовался хороший вратарь. Ставили и Тюленя, и Моржа, и Росомаху. Ставили кого угодно, только не Пингвина. Медведь

Пингвина не прощал, Пингвин без игры кис, команда без Пингвина проигрывала. Вот Сорока и не выдержала – пришла, повинилась. Как Медведь кричал! У!!! До экватора дошло. Потом Медведь чуток успокоился, извинился перед Пингвином, позвал снова в команду.
На следующем матче Пингвин не пропустил ни одного гола. А Малыш, когда подрос, часто приходил к Пингвину в гости. Они долго пили чай, а потом Пингвин учил медвежонка крепко стоять в воротах.